Забравшись с ногами на широкий подоконник их квартиры на двадцатом этаже, она облокотилась на стену, устраиваясь перед окном. В ее руке была маленькая бутылка темного холодного пива. Все шло своим чередом, как всегда после задания: отдых, ужин, привычная расслабленность. Но не было чувства удовлетворенности от сделанной работы. Вместо нее присутствовало ощущение неправильности произошедшего, нелепости всех совершенных ими действий.
Она услышала, как прибавляется звук телевизора. Это были новости на центральном телеканале. Приятный женский голос передавал: «Вчера вечером, в аэропорту Финикс Скай-Харбор произошло вооруженное нападение на пассажиров рейса Токио-Финикс. В двадцать один час тридцать минут в полицию поступило заявление от командира воздушного судна МакДоннелл Дуглас, регистрационный номер N415RC, о том, что на борту самолета находятся двое вооруженных людей, одетых в форму сотрудников аэропорта. К моменту прибытия полиции террористы скрылись. Цель нападавших выяснить не удалось. Известно, что они искали что-то на борту, а именно в багажно-грузовом отсеке. Была повреждена сейфовая ячейка, арендованная одним из пассажиров. Предположительно она была распилена высокотехнологичным лазерным оборудованием, которое на месте найдено не было. Примечательно, что чтобы пронести на борт оставившую подобные следы лазерную пилу, террористам пришлось бы воспользоваться специальным грузовым трапом, что сделано не было. У полиции пока нет ни одной версии на тему, чем можно было нанести подобные повреждения. Прибывший из Токио пассажир, чья ячейка была опустошена, утверждает, что в ней не было ничего особенно ценного, кроме ноутбука с имеющей ценность только для него информацией. На данный момент никакая из террористических организаций не взяла на себя ответственность за совершенное нападение. Полиция ведет расследование совместно со службой безопасности аэропорта».
- Не понимаю, как такое могло произойти? - Вестон, до этого сидевший на диване перед телевизором, выключил его, бросив пульт на журнальный столик. - Наш человек в Токио отследил груз до того самого момента, как Накамура запер его в сейфовой ячейке. Не мог же похититель выйти из самолета прямо в воздухе? - возмутился он, бросив одну из подушек в другой конец дивана.
- Не мог, - согласилась Тимберли, поворачиваясь к окну и вглядываясь в облака, неспешно плывущие по небу. Это зрелище всегда успокаивало и завораживало ее. Всякий раз, глядя на такие недоступные звезды или темные грозовые тучи, или просто безоблачную синеву, она чувствовала какое-то умиротворение.
Она услышала мягкие шаги у себя за спиной. А затем ладони Вестона опустились на ее плечи, начиная осторожно массировать их. Его руки осторожно скользили по коже спины, оказывая равномерное давление на ее тело, заставляя мышцы расслабиться.
- Как твоя шея? - тихо спросил он, забираясь ладонями под майку девушки, чтобы исследовать спрятанные под одеждой участки ее тела. Она ничего не ответила, молча позволяя его рукам двигаться дальше.
- Это не твоя вина, - прошептал он возле ее уха. - Мы сделали все, что требовалось. Мы не могли знать, что то, что нам необходимо было украсть, уже украдено до нас, - его бархатный голос успокаивал. - Подумать только, у кого может быть такое странное чувство юмора? Подменить оборудование леденцами. Это же надо было пронести их с собой на борт. Такое ощущение, что нас обставил подросток, - добавил Вест, не переставая делать массаж. Подняв руки вверх, Тимберли обнаружила, что уже помогает Вестону снять с нее майку. С этого момента на ней не оставалось ничего, кроме коротеньких домашних шорт. Она повернулась к нему, внимательно изучая его красивое лицо: волосы пшеничного цвета, зеленые глаза, ямочки на щеках, маленький белесый шрам на ухе, оставшийся от давно вынутой серьги. Она все еще хорошо помнила тот день, когда он впервые остался на ночь. Потом еще раз, и еще. После чего окончательно переехал к ней, а затем стал оплачивать счета за квартиру. Их сближение произошло как что-то само собой разумеющееся, как итог, к которому они должны были рано или поздно прийти. Она чувствовала, как быстро летит ее жизнь, обрастая новыми привычками, приходящими на замену старым. Она словно попала в водоворот, все глубже затягивающий ее вниз, из которого у нее не было возможности выбраться. И некому было подать ей руку.
Притянув ее к себе, Вестон наклонился к ее лицу, нежно тронув ее губы своими. Отставив недопитую бутылку, она спустила ноги с подоконника и обхватила ими его талию, придвинувшись ближе, откликаясь на поцелуй. Ее руки забрались под его футболку, гладя его тело. Она чувствовала, как напряглись мышцы его пресса под ее ладонями. Ухватив за краешек его футболки, она потянула ее вверх, помогая ему снять верхнюю часть одежды, открывая взору татуировку - узор, сплетающийся в буквы на его плече.

***

- Я куплю дом, - пальцем выводя на ее руке какой-то узор или буквы, сказал Уолтер, наклоняясь и вглядываясь вниз, где перед ними как на ладони развернулся весь Шарлоттаун. Они сидели на крыше самого высокого в городе здания, куда забирались уже не впервые. Городские огни складывались в причудливые рисунки, а машины на дорогах превращались в маленькие, почти невидимые точки. Не было слышно никаких посторонних шумов, только их голоса, изредка заглушаемые звуком ветра.
- Я думала, ты собираешься жить в небоскребе, - поддела она его, шутливо коснувшись его плеча своим. Она сидела спиной к краю перил, в то время как он - лицом, перекинув ноги в пустоту.
- Нет, - сразу же возразил он. - Во-первых, не «я» а «мы». А во-вторых, мне все равно, хоть на вершине вулкана, но мы съедемся сразу же после того, как завершим обучение и переедем в Оттаву. Твои соседки по комнате, конечно, милые девчонки, но мне осточертело общежитие, комендантский час и высокий забор, за которым они нас держат, словно в тюрьме.
Она улыбалась, слушая его. Она знала, что он благодарен институту за возможность снова ходить, и что он будет выполнять обязанности заключенного контракта без малейших попыток уклониться от них, из-за чувства долга. Но, несмотря на это, ему всегда не хватало простора. Дышать полной грудью, быть хозяином собственной жизни - об этом нужно было забыть всем им. И окончание обучения в институте, а следом и поступление на работу в «Особое подразделение» филиала Канадской службы внутренней безопасности давало им хоть какую-то иллюзию свободы.
- Мы будем вместе выбирать разные безделушки, вроде ваз или диванных подушек, обязательно купим дурацкую лампу и заведем щенка, - подытожил он.
В ответ она рассмеялась. Для нее тоже было не так уж важно, насколько дурацкой будет лампа. Главное - это быть с ним рядом, дорожить каждым прожитым вместе моментом. Достав телефон, она включила камеру, направив объектив на Уолтера.
- Что ты делаешь? - обернувшись, поинтересовался он.
- Фотографирую тебя, - ответила она, делая снимок за снимком. - Не кривляйся.
- Не могу! - со смехом ответил он, надувая щеки и оттопыривая свои и без того торчащие уши.

***

- Я так не могу! - оторвавшись от ее губ, Вестон убрал руки от ее плеч, опуская ладони на подоконник.
- Что? Что случилось? - не понимая, в чем дело, поинтересовалась Тимберли. Прикоснувшись к его подбородку, она провела пальцем по линии скул, пытаясь повернуть его лицо назад к себе. Но он отклонился, сбросив ее руку.
- Объясни, что произошло, - настойчиво потребовала она, не выпуская его из объятий.
- Что объяснить, Ти Джей? - взвился Вестон, мягко высвобождаясь из захвата ее переплетенных вокруг его тела ног. - Это ты мне объясни, сколько времени это еще будет продолжаться?
- Что именно? - недоумевая, спросила она, оставаясь неподвижно сидеть на краешке подоконника.
- Ты знаешь, что уже прошел год? - он взял ее за плечи, пытаясь вглядеться в черноту стекол ее защитных очков. - Целый год! Я не могу ждать вечность, я же все чувствую... - при этих словах он положил руку себе на грудь. - Ты не со мной.
- А с кем же я тогда... - произнесла она, в глубине души прекрасно понимая, о чем он говорит. В ответ Вестон горько рассмеялся.
- Знаешь, Ти Джей, с меня хватит, - заявил он, хватая с подоконника свою футболку. Надев ее, он развернулся и молча направился в сторону спальни.
- Нет, не уходи! - тихо попросила она, сглатывая ком в горле и пытаясь бороться с подступающими слезами. Надев майку, она соскользнула с подоконника, пытаясь догнать его.
- Прости меня... - прошептала она, встретившись с холодной поверхностью запертой двери. Дернув за ручку, она обнаружила, что дверь заперта. - Вест, открой дверь, - попросила она, прислоняя к ней ухо.
- Заперта вовсе не моя дверь, Ти Джей, - прозвучал приглушенный голос Вестона с другой стороны. Она поняла, что сегодня будет спать на диване. Она уже не могла сдержать рвавшиеся наружу слезы. Прислонившись к стене, она медленно сползла на пол, сбрасывая с себя очки и закрывая глаза руками. Сдавленные рыдания сотрясали ее тело, ничто не могло утешить ее. Она не хотела никого обманывать и, в первую очередь, Вестона, но эмпат не мог купиться на ложь ее прикосновений и поверить в чувства, которых нет. В отличие от телепатов, эмпаты не читают мыслей, но это и не является необходимостью - эмоционального фона вполне достаточно, чтобы уловить общий силуэт человека, его настроение и отделить правду от лжи. Она не хотела обманывать и себя, но продолжала это делать. Она отдала бы все, чтобы не причинять боль близким ей людям, но, как бы она ни пыталась, выходило все как раз наоборот. Дотянувшись до своего телефона, который лежал на журнальном столике, она включила его. Пробегая пальцами по сенсорному экрану, она открыла папку с фотографиями, где были запечатлены такие знакомые черты некогда самого дорогого для нее человека.
Вестон был прав, все это время они жили не вдвоем, а втроем: она, он и призрак Уолтера Гента, которого она никак не отпустит. Она говорила себе, что пока не готова это сделать, но лишь Вестон знал - она никогда не будет готова.
Взяв очки, она поднялась с пола и, захватив плед, отправилась на диван.